Страхи у детей.

Страх — неприятное и порой мучительное чувство, вызываемое какой-то смутной угрозой или неминуемой опасностью. Эта опасность может быть реальной, действительно существующей, или мнимой, плодом нашего воображения, может быть незначительной, вызывая у нас лишь некоторую тревогу, или же столь сильной, что приведет нас
в ужас. Как бы там ни было, мы не любим испытывать
страх и, даже если он приносит какую-то пользу, ограждая нас от опасности или удерживая вдали от нее, все
равно не хотим, чтобы его переживали и наши дети. Однако все дети испытывают страх, уйму страхов. И что
еще хуже — большинство из них совершенно необоснованны и не связаны с какой-либо реальной угрозой с точки зрения взрослых.

Страхи у детей возникают зачастую самые разные:
какой-нибудь сильный шум, внезапное появление странного человека или просто незнакомца, звук спускаемой в
туалете воды, пылесоса и так далее. Часто они пугаются
темноты, непонятных теней и непривычного света, боятся
оставаться одни, опасаются докторов и зубных врачей,
животных, бродяг, наказания, школы. Кроме того, есть
дети, которые боятся даже мухи, клоуна в цирке, учтивейшего из почтальонов. Можно перечислить еше дюжину самых безобидных вещей, в которых они видят что-то страшное. Короче, дети могут бояться всего на свете.

В общем-то большинство детских страхов появляется
и исчезает бесследно, но нередко бывает трудно понять,
успокоился ребенок или просто сумел скрыть свою тревогу. Пряча свой страх, мы, конечно, производим на окружающих лучшее впечатление, но это не означает, что мы обретаем спокойствие и уверенность в жизни. Чтобы уменьшить свои страхи, мы обычно стараемся убедить себя, будто дело не в том, что мы чего-то опасаемся, а в
том. что некоторые вещи нам НЕ НРАВЯТСЯ. Но это
лишь уловка, попытка обмануть самих себя. И действительно, мы можем не любить лошадей, собак, плавание, игру в футбол и так далее. Но истинная причина, почему мы не любим их, заключается в том, что мы боимся этих животных или этих занятий и утешаем себя полуправдой, стараясь не обнаружить своих скрытых страхов.

Беда в том, что чем больше страхов испытывает человек. тем быстрее появляются новые. Это прежде всего относится к ребенку, который из-за своей абсолютной беспомощности и зависимости от взрослых не умеет подавлять их. Если только кто-либо из взрослых не поможет ему. каждый новый испуг сделает ребенка еще более беззащитным перед последующим. Тут-то и кроется ключ
для понимания причины страха: в нашем сознании, а не в конкретных реалиях, которых мы боимся, заключена причина, вызывающая у нас подобную реакцию.

Рассмотрим подробнее этот тезис. Смысл его в том,
что нас пугают не сами по себе некоторые явления или
вещи, а это мы смотрим на них с опасением. Ребенок
может собирать ядовитые травы с такой же беспечностью, с какой рвет маргаритки. Он способен тянуться к гремучей змее, как к игрушке, может подойти к голодному волку, словно к ручной собачке. Во всех трех
случаях ребенок не страшится опасности, потому что
НЕ ЗНАЕТ о ней. Все мы стремимся видеть вещи не
только такими, какие они есть, но исходя из представлений о них или своего опыта. Ребенок, напротив, может совершенно не бояться действительно опасных вещей и пугаться абсолютно безобидных — все зависит от личного опыта, который определяет его отношение к ним.
Поэтому детские страхи могут быть обоснованными,
придуманными, и даже чрезмерными.

Какой же жизненный опыт побуждает ребенка видеть
в вещах что-то страшное? Короче, как рождаются его
страхи? Существуют четыре типа ситуаций, при которых у ребенка возникает страх или предрасположение к нему. Это — подражание, травма, система «наказание — вражда — вина» и постоянно возобновляющийся страх.

Подражание — естественный процесс, при котором ребенок перенимает многие наши страхи и наше отношение к ним. Боясь собак, грома, молнии, воров и огня, мать, не отдавая себе отчета, передает малышу свои опасения. Подражая ей в поведении, ребенок со
временем испытывает и чувства, какие возникают в таких случаях. Очень часто ему достаточно увидеть, что мать встревожена, как и он тоже начинает БЕСПОКОИТЬСЯ. Хотя взрослая женщина может УСПОКОИТЬ себя здравыми рассуждениями и доводами,малыш еше не настолько развит, чтобы они подействовали и на него. Он по-прежнему смутно ощущает опасность и испытывает тревогу.

Подражание порождает огромное множество детских
страхов еще и по другой причине. Заботливая мать, предупреждающая ребенка, чтобы он не сделал себе больно, не поранился, постоянно как бы излучает опасение и тревогу, которые нередко передаются и малышу. Если все время призывать ребенка к осторожности, непрестанно напоминать, что он может причинить себе боль, он ощутит неотвратимость опасности. Даже если малыш и не сможет сразу определить, чего именно он боится, у него все равно поселится в душе смутная тревога и будет жить долго, возникнув гораздо раньше, чем
для нее появится какой-либо реальный повод.

Травма — острое психическое переживание, которое оставляет прочный след в нашем сознании. Такие
эпизоды, например, как падение с лошади или укус свирепой собаки, могут травмировать нас не только физически, но и психически. Мы говорим «могут», потому что в подобной ситуации люди пугаются по-разному — одни больше, другие меньше. То, что может нанести психическую травму одному ребенку, не оставляет никакого
следа в психике другого. Ребенок 2,5 лет падает с качелей или его толкает сверстник, с которым он играл, и к тому же уносит его игрушку. В подобных случаях травма незначительна, и тем не менее у малыша может
сохраниться страх перед площадкой для игр, качелями,
даже перед другими детьми. Тысячи подобных историй
случаются в детстве с каждым ребенком. Одни надолго
сохраняются в эмоциональной памяти, другие быстро
забываются в зависимости от характера малыша, остроты ситуации либо реакции родителей по поводу случившегося.

Гораздо труднее понять, каким образом может рождать детские страхи система «наказание — вражда — вина». Тут речь идет не о каких-то особых страхах, а о глубинном базисе тех впечатлений, которые
могут привести к страху. Когда родители кричат на малыша, ему ясно только одно - они раздражены и на время утратили любовь к нему. От этой мысли он теряется, потому что не способен так же отчетливо, как родители, понять, что же плохого было в его поведении. Вел он
себя «как обычно» и даже, наверное, считал свою вы
ходку забавной. Кроме того, если на этого ребенка постоянно кричат, угрожают ему и наказывают его, в нем постепенно накапливается вражда к родителям, и, как следствие, он ощущает свою вину перед ними. Ведь
у него появились враждебные чувства к людям, которые
в другое время были так добры к нему и ласковы. В итоге
он понимает, что нужно скрывать свою вражду, но ему
трудно это делать. И он начинает бояться самого этого
чувства.

В этой ситуации ребенок может вести себя очень по-
разному. Он может, например, подавить в себе желание
ударить младшего брата, но отомстит ему, оскорбив или
обозвав нехорошими словами. Хотя его агрессивность не
вылилась в насилие, чувство вражды все равно осталось
неизменным. Ребенок сознает, что родители осуждают его
поведение, а обостренное чувство вины представляется
ему лишь предварительной репетицией наказания, какое
еше предстоит получить. И он — правда, еще смутно,
неопределенно — начинает бояться не только собственной
вины и наказания, но и своей вражды, которая породила
и то и другое.

Может стать причиной страха и неспособность ребенка выполнить приказания родителей. Обычно в ситуациях. когда ребенок проявляет любопытство к своим половым органам, мастурбирует, взрослыс резко осуждают его. Но малышу, который проявляет невинный интерес к подобным занятиям, доставляющим удовольствие,
не так-то просто прекратить их. И тогда он обижается на
родителей за слишком строгие требования, которые ему
выполнить не по силам, но в то же время он опасается
потерять любовь близких, если они останутся недовольны
им. Чем больше его обида, тем сильнее страх. Иными
словами, наши чрезмерные требования к детям могут создать общую атмосферу страха в семье в двух случаях: во-первых, когда ребенок опасается, что родители от него откажутся и перестанут любить, во-вторых, когда враждебная реакция малыша на наши требования заставляет его чувствовать себя все менее достойным любви близких, а значит, ошушать еше большую опасность.

Разумеется, ребенок и не подозревает об этой психологической борьбе. А знал бы. то настолько огорчился
бы, что у него просто не хватило бы сил вынести ее.
Больно, наверное, сознавать, что боишься любимого человека. И потому малыши часто отыскивают какой-нибудь другой объект страха, бояться которого не так мучительно. Начинают страшиться не мамы и папы, а какого-либо человека, похожего своим поведением или обязанностями на них, скажем, учителя или полицейского. Эта ассоциативная связь может быть еше более далекой и даже для нас странной. Страх, который ребенок
иной раз чувствует к лошадям, крокодилам, медведям,
способен зародиться именно в семье. Короче, детский
страх может легко перемещаться с одного объекта на другой и связываться с вещами, которые раньше вовсе не пугали малыша. Эти утверждения, возможно, покажутся сложными, но очевидно, что многие веши, пугающие нас, являются лишь заменителями других, лежащих в основе нашего беспокойства. ВОТ ПОЧЕМУ ДАЖЕ ВПОЛНЕ УСПЕШНОЕ ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ КАКОГО-ТО ОДНОГО СТРАХА НЕ ПРЕДОТВРАЩАЕТ ВОЗНИКНОВЕНИЯ НОВОЙ БОЯЗНИ.

Рассмотрим теперь четвертый тип — постоянно возобновляющийся страх. Речь идет о тех случаях, когда страх парализует нас и вызывает желание звать на помощь. Чем чаще и сильнее мы будем нуждаться в подмоге, тем меньше окажемся способны противостоять
беде в возникающих ситуациях. Короче говоря, страх
делает нас безвольными, зависящими от других людей
и предрасположенными к появлению все новых ужасов.